ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ПРАВО В ПРОЕКТЕ КОНЦЕПЦИИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ПРАВО В ПРОЕКТЕ КОНЦЕПЦИИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
А. ФАЛАЛЕЕВ, адвокат Коллегии адвокатов «Губернская» Палаты адвокатов Самарской области, соискатель кафедры гражданского процессуального и предпринимательского права Самарского государственного университета Исполнился год с момента окончания работы Совета при Президенте РФ (далее – Совет) по кодификации, разработке Концепции развития и совершенствования гражданского законодательства (далее – Концепция) в целях реализации Указа Президента РФ от 18 июля 2008 г. «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Указ). В настоящее время завершается работа над Концепцией. Осуществлен «сквозной прогон» всего подготовленного материала – знакомство специалистов высшего ранга. После утверждения Концепции президентом начнется второй этап работы – внесение изменений и дополнений в конкретные статьи и разделы ГК РФ . С 1 января 2008 г., как предпосылка к названному Указу, была введена в действие часть четвертая ГК РФ, дискуссии об эффективности и целесообразности которой не прекращаются по настоящий день. Главный вопрос, который сегодня убедительно доказывает неразработанность важных понятий авторского права и ставит перед исследователями капитальную проблему, требующую решения, – отожествление исключительного права с имуществом и возможность его отчуждения. Профессор Ю.К. Толстой в статье «О части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» отмечает, что «выделение понятия исключительного права и отнесение его к лишь одному из интеллектуальных прав – имущественному, вызывает сомнения. Можно даже сказать, что именно неотчуждаемость и непередаваемость личного неимущественного права, которое срослось с личностью того, кому оно принадлежит, делает свойство исключительности присущим личным неимущественным правам даже в большей степени, чем правам имущественным» . Профессор А.П. Сергеев ставит под сомнение легитимность проведенной в рамках ГК РФ кодификации законодательства интеллектуальных прав, считает статью 1225 противоречащей п. 8 ст. 2 Конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (Стокгольм, 14 июля 1967 г.), и, как следствие, п. 4 ст. 15 Конституции РФ. Ученый отмечает, что новое законодательство относит к интеллектуальной собственности объекты интеллектуальной деятельности, а не права, как это признано в большинстве стран мира. Критикуя понятия «интеллектуальные права» и «исключительное право», А.П. Сергеев полагает, что введение первого из них является удвоением терминологии, а второе в значении, которое придает ему действующая редакция ГК РФ, следует вообще исключить. Вместо указанных категорий доктор юридических наук предлагает использовать в ГК РФ только одну – «интеллектуальная собственность» и так же, как и Ю.К. Толстой, высказывает сомнение относительно отождествления исключительного права только с имуществом . А.П. Сергеев считает это важным практическим аспектом. Нередко в ходе рассмотрения конкретных судебных дел встает вопрос о том, все ли субъективные авторские права носят исключительный характер. Он возникает в связи с тем, что не все содержащиеся в законе субъективные авторские права прямо названы исключительными. Так, если имущественные права авторов непосредственно отнесены к числу исключительных, то о природе личных неимущественных авторских прав ничего не сказано . Те же выводы, что А.П. Сергеев и Ю.К. Толстой, сделаны и доктором юридических наук В.П. Мозолиным, являющегося членом Совета, и кандидатом юридических наук П.Д. Баренбоймом, которые выступают с критикой подхода, примененного к модернизации ГК РФ. По мнению этих ученых, составители части четвертой ГК РФ, а за ними и законодатель, в угоду не обоснованных юридической наукой интеллектуальных прав превратили право интеллектуальной собственности в объект (результат) инновационной деятельности, находящийся в сфере действия вещного права собственности. В результате лицо, использующее такой немодифицированный объект в качестве объекта вещного, а не интеллектуального права, в процессе предпринимательской деятельности может стать олигархом, а ученый, создавший идею, на основании которой впоследствии была изготовлена соответствующая вещь, в лучшем случае сможет оставаться научным сотрудником, получающим скромную заработную плату от того же олигарха в обмен на новые разрабатываемые им результаты интеллектуальной деятельности, а при наступлении очередного экономического кризиса – оказаться безработным . Далее профессор В.П. Мозолин в своей работе «Современная доктрина и гражданское законодательство» говорит, что концепции исключительных прав в разделе VII ГК РФ отведена роль своего рода юридического взрывного устройства, призванного разрушить действующую в настоящее время в международном и национальном праве, в том числе и в России, систему норм об интеллектуальной собственности и заменить ее своей собственной, не опирающейся на закон, и научную доктрину, концепцией. По мнению ученого, в соответствии с п. 1 ст. 1225 ГК РФ понятие интеллектуальной собственности употребляется в значении обобщенного родового понятия и отнесено к числу объектов права. Освободившееся же пространство в зоне действия субъективных прав заполняется нормами об интеллектуальных правах. Концепция об интеллектуальных правах, лежащая в основе Общих положений раздела VII ГК РФ, значительно отличается от концепции исключительных прав, используемой в настоящее время в законодательстве многих стран мира и международных конвенциях об интеллектуальной собственности. В целом она характеризуется своей внутренней противоречивостью, научно-практической несостоятельностью, а главное, принижением роли и значения личных неимущественных прав в системе российского законодательства. Недостатки концепции начинаются с легального определения понятия интеллектуальных прав и закрепляются нормативной структурой главы 69 ГК РФ об общих положениях. Согласно ст. 1226 ГК РФ основу понятия интеллектуальных прав составляют имущественные права. Включение же в понятие интеллектуальных прав личных неимущественных прав имеет сугубо условный характер. Тем самым в гражданском законодательстве закрепляется понятие условной нормы права, что вряд ли следует считать правильным. Общего понятия личных неимущественных прав авторов (создателей) духовных ценностей, как, впрочем, и других основных положений, касающихся сущности, юридической природы, видов и механизма осуществления данных прав, в главе 69 ГК РФ не содержится. Все остальное законодательное пространство указанной главы отведено нормативным положениям об исключительных правах. В.П. Мозолин приходит к заключению, что концепция интеллектуальных прав, воплощенная в Общих положениях раздела VII ГК РФ, не только не соответствует ст. 44 Конституции РФ, но причиняет моральный вред самому законодателю. К тому же в понятии права, регулирующего отношения по созданию и использованию результатов интеллектуальной деятельности, первое место и приоритетное положение должно отдаваться личным неимущественным правам, которые по времени возникновения предшествуют появлению имущественных прав. Товаризация духовных ценностей человека ведет к принижению роли и значения личных неимущественных прав в жизни не только авторов, но и всего общества, что весьма отрицательно сказывается на случаях такого пагубного явления, как контрафакция . Проведенный автором настоящей статьи анализ правовых норм, судебной практики и научных взглядов на основных этапах развития исключительного права, позволяет заключить, что наличие в ГК РФ многозначных и условных терминов «интеллектуальная собственность», «интеллектуальные права» и отсутствие на законодательном уровне понятия «исключительного права» с детальным раскрытием его двойственных составляющих – единых личных неимущественных и имущественных прав порождает противоречия между правовыми нормами, с одной стороны, и практики с теорией – с другой. Изначально, до момента обнародования произведения, автору принадлежит право собственности (пользование, владение и распоряжение). После того как произведение получило публичную огласку (обнародовано), его владельцем становится общество. Появляется исключительное право – автору принадлежат личные – бессрочные и непередаваемые (право авторства и иные) и имущественные – срочные и передаваемые (пользование и распоряжение) правомочия. Автор может передать на время правомочия пользования и распоряжения, при этом право авторства остается у него, то есть ему по-прежнему принадлежит исключительное право на произведение. Такова природа исключительного права. Изложенные теоретические неточности могут породить в слаборазвитом и недобросовестном правосознании индивида практические проблемы. Использование в договорах жесткого термина «отчуждение» введет в заблуждение, а что еще хуже, в преднамеренное искажение его смысла. И в том, и в другом случае появятся мнимые «собственники» авторского права. Возникнут многочисленные споры, а нечистые на руку будут использовать эту законодательную лазейку при рейдерском захвате, теперь уже интеллектуальной собственности. Думается, что в этом смысле необходима практическая потребность закрепления в законе понятия «исключительное право» с детальным раскрытием его двойственных составляющих и установка не полного отчуждения (право авторства, пользование и распоряжение), а передачи только права пользования и распоряжения. По мнению автора настоящей статьи, эта мера предотвратит искушения в нарушении авторских прав, повысит авторитет человеческой личности и института исключительных прав. Для этого необходимо в главу 69 ГК РФ внести следующие изменения: 1) статью 1225 изложить «Охраняемые права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации»; в п. 1 ст. 1225 слово «Результатами» заменить на «На результаты», слово «являются» заменить на «признаются исключительные права на:»; 2) термин «интеллектуальные права» исключить; 3) статью 1226 изложить: «Исключительные права». «Исключительные права включают срочные передаваемые имущественные права: права пользования, распоряжения и бессрочные непередаваемые личные неимущественные права»; 4) переименовать термин «исключительное право» и ст. 1229 на «Имущественное право»; 5) указать, что в имущественное право входят правомочия пользования и распоряжения; 6) ввести статью «Личные неимущественные права»; 7) слово «отчуждение» заменить на «передача»; 8) в абзаце первом п. 1 ст. 1233 оставшуюся часть предложения после слов «путем» заменить на «передачи другому лицу по договору в полном объеме (договор о передаче имущественного права) или в пределах права пользования (пользовательский договор)»; 9) пункт 1 ст. 1234, ст. 1235 изложить: «Статья 1234. Договор о передаче имущественного права. 1. По договору о передаче имущественного права одна сторона (правообладатель) передает или обязуется передать принадлежащие ей право пользования и распоряжения на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации в полном объеме другой стороне (приобретателю)»; «Статья 1235. Пользовательский договор. 1. По пользовательскому договору одна сторона (правообладатель) передает или обязуется передать принадлежащее ей право пользования на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации другой стороне (пользователю)». Несомненно, проведение в нашей стране правовой реформы очень полезное решение, однако при достижении поставленных целей следует помнить, что основой нормотворчества и правоприменения должен стать человек и его личные неимущественные права. Трансформирование результата умственного труда в объект, находящийся в сфере действия вещного права собственности, недопустимо. Закон, не имеющий применения к человеческим нуждам, мертв. Поэтому сейчас пересмотр теоретического и практического аспектов законодательства об исключительных правах представляется очень своевременным. О такой назревшей необходимости и побуждении законодателя еще раз проработать нормы раздела VII части четвертой ГК РФ свидетельствуют приведенные выше мнения ученых и заключения автора статьи. Игнорирование в рамках Концепции положений, относящихся к интеллектуальной собственности, недопустимо. Второго шанса может не быть. СНОСКИ 1. Собрание законодательства РФ от 21 июля 2008 г. № 29 (часть I). – Ст. 3482. 2. Российская газета от 30 июня 2009. – № 117. – С. 11. 3. Толстой Ю.К. О части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник Высшего Арбитражного суда РФ. – 2009. – № 3. – С. 16–17. 4. Гражданское право: учебник. В 3 т. / А.П. Сергеев. – М.: ТК «Велби». – 2009. – С. 105–109. 5. Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. – М., 2006. – С. 191–193. 6. Мозолин В.П., Баренбойм П.Д. Гражданский кодекс как «экономическая Конституция страны?» // Законодательство и экономика. – 2009. – № 4. 7. Мозолин В.П. Современная доктрина и гражданское законодательство. – М.: Юстицинформ. – 2008. – СПС «Гарант».
